Download Ilmu Udu for free from pleer.comПришли первые осенние туманы. В семь утра захожу в аптеку, покупаю новый комплект масок, «Деттол» (слава британским колонизаторам!), Оксолиновую мазь, по дороге до метро пью минеральную воду. Обычно так начинается мой рабочий понедельник. Впрочем, на этой неделе понедельник выдается не таким опасным, нет пациентов в инфекционном отделении, никто не идет на промывание гнойного аденоидита, не чешется от непонятной сыпи. В этот понедельник я перевожу для мальчика по имени Мороженка на приеме у профессора пульмонологии Владимира Кирилловича Таточенко в НИИ педиатрии ГУ НЦЗД РАМН. Больничный комплекс находится буквально на соседней улице от моего дома, я иду пешком. И пока иду, смутно размышляю о том, что привело меня к нынешней точке бытия, к той самой работе, которую я выполняю, и о которой, видит Бог, не перестаю думать даже глубокой ночью.
Думаю о том, что каждый новый пациент, как и каждый написанный текст, как и каждое путешествие, что-то необратимо меняет во мне. И, наверное, делает старше.
За свою короткую жизнь я все-таки успела кое-что попробовать. Я была преподавателем – им и являюсь по сей день – была простой секретаршей, делала базы для Интернет-поисковика, сидела на кухне рядом с бородатыми программистами, переводила таможенные декларации для Министерства животноводства Вьетнама, портила ноги на подиуме, позировала в самолете для журнала, работала звукачем, работала в экспедиции на китайской границе, сходя с ума от холода, однажды даже снялась в сериале, делала что-то еще, о чем уже и не вспомнить. Все это было, осело где-то внутри, дало пищу текстам. Есть в этом мире что-то, что невозможно вообразить, а можно только прожить, прочувствовать на своей шкуре. В этом смысле я с Джеком Лондоном и А.Н. Мещеряковым полностью согласна.
А что-то чувствовать малодушно не хочется. Совершенно.
В понедельник я иду на работу и ощущаю непереносимые муки совести. Руки я обработала не слишком тщательно, маску надела, но тут же сняла.
- Я глухой! – говорит профессор Таточенко. – Со мной надо четче!
И я стараюсь четче.
Чувства ужасные и чувства, дающие надеждуПару недель назад профессор и лечащий врач Т.А. Хохлова вытащили Кема с того света. Вначале августа Кемчик заболел, но никто особенно не переживал по поводу его состояния. Доктор в уважаемой клинике N. вдумчиво послушал его, осмотрел и сказал, что у ребенка обычная ОРВИ. Температура, между тем, все поднималась. Когда она дошла до 40, уже другой доктор снова осмотрел ребенка и выписал антибиотики – сладкую суспензию. Сладкую суспензию ребенок невзлюбил, его тошнило каждый раз после приема, да к тому же начался кашель. Кемчику полтора года, ему трудно объяснить, что выплевывать лекарство нельзя. Второй доктор снова осмотрел ребенка, снова послушал легкие, выписал «Мукалтин» и велел вливать антибиотик любыми способами, другого варианта, мол, нет. Температуру велел сбивать «Нурофеном». На третий день температуры под 40 я приняла волевое решение вызвать платную скорую помощь. Доктора из скорой помощи строго посмотрели на меня.
- Почему так поздно обращаетесь? Тут студенту понятно, что пневмония, причем запущенная.
Так мы покатались на скорой до НИИ педиатрии ГУ НЦЗД РАМН. Две недели мальчика обкалывали антибиотиками и гормонами, таскали на рентгены, делали КТ, он постоянно лежал под маской. Его ножки стали как ручки, ручки как палочки. Его мать все эти две недели не спала и трех часов в сутки, каждую минуту прислушиваясь – дышит ли. Атипичная вирусная пневмония перешла в бронхиолит. Даже теперь, когда мальчика выписали, он ходит под ножом. Каждая простуда может обернуться для него новой поездкой на скорой, два раза в день ему проверяют сатурацию, в легких произошли практически необратимые изменения, которые привели к хроническому состоянию.
Пока он был в больнице, мне каждую ночь снились кошмары. То я с ним в палате, а то мне звонят и просят приехать переводить на похоронах. Ну, на таких вьетнамских похоронах, когда все в белых тюрбанах из марли. За это время были и другие пациенты. Но они же, слава Богу, не умирали.
Каждый день этих двух недель я задавала себе одни и те же вопросы: «Все ли я перевела? Все ли спросила у врача? А переспросила ли? Почему я не догадалась предложить матери другого доктора? Что он сказал? Что сказала я?». Это был бесконечный круг.
В конце приема профессор нажимает Кемчику на нос, делая вид, что жмет на кнопку.
- А чего он лысый такой? Постригли что ли? Нормальный пацан. Спасли. Вырастет сам, легкие вырастут, оклемается. Уносите.
Я стою и улыбаюсь, как умалишенная, думаю о том, как адекватнее перевести «оклемается», чтобы мама тоже улыбнулась.
- А вы вообще кто? - запоздало интересуется профессор.
- А я...Я медицинский переводчик. В данный момент.
- Вот тебе весело.
- Очень, – говорю. – Очень мне весело.
***
А вот и музыкальная часть.
Вышел первый мини-альбом карельской группы ILMU, работающей в жанрах trip-hop и world music. Альбом называется "Kallivorannat" (пер.с карелького «Скалистые берега»). Как рассказывают сами музыканты, они делают музыку о природе Севера, скалах, озерах и лесах, то есть всей той красоте, которая их окружает.
Вокалистка этой группы – моя дорогая подруга Таня Ткаченко. С детства она пела на карельском языке, а впоследствии стала сочинять на нем. То, что вы услышите, это настоящий, живой язык в устах носителя карельской национальной культуры. Вокал Тани очень объемный, мощный, полнокровный и – очень разный. За свою жизнь она успела поработать и с народной, и с джазовой, и с блюзовой, и с эстрадной музыкой, это все тоже очень хорошо слышно.
Не обделила ее и природа. Тембр голоса чистый, какой-то даже прозрачный и всегда ассоциировался у меня с водой в Онежском озере.
Сейчас Тане тоже немного нездоровится, поэтому призываю всех слушать и желать ей всего самого наилучшего.
Пожалуйста, послушайте и поддержите группу:
ilmu.bandcamp.com/album/kallivorannat